Горящая колесница - Страница 57

Эта двусмысленная реплика вызвала у Хоммы горькую усмешку:

— Я просто подумал, что мне пригодилось бы, если бы вы рассказали, как ей тут работалось, с кем она дружила… — Прежде чем женщина успела как-то отреагировать, он поспешил добавить: — Мой племянник знал, конечно, что она в баре работала. В последнее время даже многие офисные барышни так подрабатывают. Он к этому относился спокойно, и брак сорвался не из-за этого. Племянник мой большой эгоист, и ей это, видно, надоело.

— Вот-вот, это в наше время часто случается, — усмехнулась «мама».

— Сёко ведь скромно жила, нарядами не увлекалась, верно? — Хомма решил запустить пробный шар. — Она была гораздо серьёзнее, чем мой племянник, и с деньгами всегда обращалась аккуратно, на ветер не бросала…

Он говорил о том периоде в жизни Сёко Сэкинэ, когда она уже стала банкротом. Должна же она была ограничить свои запросы!

Как он и ожидал, «мама» это горячо подтвердила:

— Да уж, такая была бережливая, что, я бы сказала чересчур.

— А из тех девушек, которые сейчас работают, её кто-нибудь знал?

— Маки-тян, пожалуй, застала её… — «Мама» указала на старшую из хостесс.

Хомма покосился через плечо и увидел, как девушка что-то говорит на ухо здоровяку, только-только ступившему на порог старости, на вид клерку, — время от времени парочка перешёптывалась и пересмеивалась.

— А эта Сэкинэ хорошо ладила с другими девушками?

«Мама» слегка приподняла красиво изогнутые брови и ответила расплывчато:

— Я же говорила, она была очень славная. А у вас в бокале уже одна вода осталась…

Она достала чистый стакан и стала бросать в него лёд.

«Если уж она держит под контролем связи с мужчинами, то, может быть, знала и подруг Сёко?» — подумал Хомма. Он достал фотографию фальшивой Сёко Сэкинэ и протянул «маме»:

— Не было ли среди знакомых Сэкинэ этой женщины? Похоже, что Сёко сейчас живёт у неё.

«Мама» внимательно посмотрела на фото, потом сделала знак бармену, чтобы он тоже взглянул, и подозвала девушку по имени Маки:

— Маки-тян, подай на стол вот это. — Она передала девушке стаканчик с печеньем-соломкой в шоколадной глазури. Понизив голос, она осведомилась: — Ты помнишь Сёко Сэкинэ?

У девушки, которую звали Маки, тушь лежала на ресницах так густо, что даже Хомма удивился.

— Помню ли я?..

— Ну, та которая сбежала…

— А! Помню.

Изо рта Маки-тян благоухало апельсином. Мельком взглянув на Хомму, она одарила его улыбкой.

— Маки-тян, ты не припоминаешь, чтобы у Сёко была такая подруга?

— Не приходилось ли тебе видеть это лицо? И вообще, Сэкинэ что-нибудь рассказывала про своих подруг? — подбросил вопросов Хомма.

Маки-тян тоже посмотрела на фотографию:

— Нет, я её не знаю. И вообще, столько времени прошло…

— А с кем Сёко дружила, не помнишь?

Маки-тян помотала головой. На этот раз запахло духами. Волосы она надушила, что ли?

— Ничего такого я не знаю. Она никогда не рассказывала про то, как жила раньше, до своей работы здесь.

— Ты знаешь, что она снимала квартиру в Кавагути?

— В Кавагути? Разве? Я знала, что где-то в префектуре Саитама. Она говорила, что на такси ездить дорого, и всегда возвращалась, пока ещё ходили электрички. Верно, мама?

«Мама» молча кивнула.

— А она рассказывала о том, где работала до того, как устроилась сюда? — спросил Хомма.

— Говорила, что была обыкновенной служащей компании.

— Это была «Торговая корпорация Касаи».

— Да? Названия я не очень-то… Но раз уж на то пошло, она вроде бы упоминала район Эдогава.

«Ясно, свою работу в баре «Голд» она решила не предавать огласке», — сообразил Хомма.

Наверное, с баром «Голд» были связаны тяжёлые воспоминания о том, как её осаждали кредиторы, ведь именно тогда она обанкротилась. Получается, что настоящая Сёко Сэкинэ, поступив после банкротства на новую работу, тоже кое-что в своём послужном списке сократила и подменила. Само собой разумеется, что всем этим людям она о банкротстве ничего не рассказывала.

— А мужчина у неё был?

«Мама» улыбнулась, но ответила категорично:

— Насколько мне известно, не было.

— Она немного странная была, — вмешалась Маки-тян. — Уж такая замкнутая — ни в какую не соглашалась если кто-то ей предлагал встретиться, даже если это были наши клиенты. Сколько бы ей ни говорили, что человек хороший, всего лишь немного угостит, что бар гарантирует её безопасность, — всё равно.

Бармен Кикути, который до сих пор ни слова не проронил, вдруг тихонько произнёс:

— Нехорошо, наверное, говорить то, чего толком не знаешь, но, по-моему, она угодила в переплёт из-за денег.

Хомма посерьёзнел и взглянул на бармена, но тот не отреагировал, поскольку разглядывал лежавшее на стойке фото.

— А почему вы так думаете?

Только теперь бармен повернулся к нему лицом:

— Это всего лишь моё ощущение.

— Но если нет никаких доказательств…

— Нет.

— Вы хотите сказать, что какой-то мужчина обманул её и забрал деньги, что-то вроде этого? — Маки-тян с крайне заинтригованным видом заглядывала Хомме в лицо.

— Нет, не то.

— Не то… — Разочарованная, она со своим печеньем пошла от стойки на место.

— Так, значит, Сэкинэ-сан была особа нелюдимая, — заключил Хомма, словно желая подвести итог.

— Верно. Она и в туристических поездках никогда с нами не была.

Перед тем как Хомма вышел из дома, ему позвонил Икари и сообщил, что водительские права у Сёко Сэкинэ были, а вот паспорт она не оформляла. Вспомнив об этом, Хомма задал следующий вопрос: