Горящая колесница - Страница 40

В самом дальнем углу зала, у столика на двоих, уютно примостился адвокат Мидзогути. От влаги очки его запотели. Однако, когда Хомма приблизился к нему, протиснувшись через узкие проходы между столами, тот сразу поднял голову — словно почувствовал.

— Пришли-таки! — Он любезно пригласил Хомму присесть.

— Неловко беспокоить вас во время обеда…

— Ничего-ничего, секретарша Саваки предупредила о вашем визите. — Адвокат снял очки и протёр их носовым платком. — Здесь вкусно готовят лапшу с креветками в кляре.

Это и заказал Хомма.

Хотя обеденное время уже заканчивалось, ресторан был полон. В зале стоял гул, однако разговору он не мешал. Было шумно ровно настолько, чтобы беседовать на приватные темы.

— Ну что, вы продвинулись в вашем расследовании? — осведомился Мидзогути, вернув очки на нос. Без очков он выглядел моложе.

— Дело продвинулось и запуталось.

Глаза адвоката за стёклами очков открылись шире.

— Так вы не ошиблись, вы именно о той женщине хотели узнать?

Хомма утвердительно кивнул. В ответ на просьбу адвоката рассказать всё по порядку он, извинившись, предупредил, что рассказ может оказаться слишком длинным. Однако на деле он сумел быстро и сжато изложить суть — вот что значит практика, недаром Хомма накануне рассказал то же самое своему родственнику Курисаке. Ему показалось, что его речь льётся гораздо свободнее, чем бывало на совещаниях в следственном отделе.

Тем временем принесли заказанную лапшу. Мидзогути подал Хомме палочки для еды, но ни слова при этом не произнёс. Он выслушал весь рассказ от начала до конца с невозмутимым видом, ни разу не выказав удивления. Что ж, с его работой не приходится по-ребячьи опасаться, что в темноте из-за угла выскочит привидение. К тому времени, когда Хомма закончил свой рассказ, адвокат уже доел лапшу.

— Я всё понял, а теперь вы покушайте и позвольте мне тоже кое-что рассказать.

Заметив, что Хомма смотрит на часы, Мидзогути отрицательно покрутил головой:

— О моём графике не беспокойтесь.

Адвокат снова снял очки и, протирая их, помолчал немного, словно собирался с мыслями. Потом спокойно заговорил:

— Вы сказали, что хотели бы знать, какую жизнь вела Сёко Сэкинэ. Я могу рассказать вам всё, что мне известно. Думаю, это поможет прояснить некоторые заблуждения.

— Заблуждения?

— Именно. Вероятно, вы рассуждаете так: Сёко Сэкинэ как раз из тех, кто кончает банкротством: работала в баре, тратила деньги не считая — словом, не была порядочной женщиной. А раз вы уже решили, что жизнь она вела сумбурную, то заранее предполагаете, что связи и знакомства этой женщины проследить будет трудно. Ведь верно?

Хомма отложил палочки и кивнул в знак согласия. Да, так оно и было. Ведь Исака тоже так подумал. И не только они двое, большинство людей наверняка предположили бы то же, ознакомившись с биографией Сёко Сэкинэ и узнав про банкротство.

Адвокат усмехнулся. Стали видны маленькие ровные зубы, довольно-таки здоровые для человека его возраста.

— Вот это я и называю заблуждением. В современном обществе люди, которые кончают банкротством из-за кредитов и займов, — это чаще всего люди серьёзные, основательные, скромные и несмелые. Чтобы вам это стало понятно, нужно начать с рассказа о том, как устроен весь, этот кредитный бизнес.

Мидзогути вынул из внутреннего кармана пиджака чёрную кожаную записную книжку с потёртыми углами, положил рядом, чтобы была под рукой, и обратился к Хомме с вопросом:

— Вы, Хомма-сан, в каком году родились?

— В пятидесятом — если по-японски, то в двадцать пятом году эры Сёва.

— Значит, сейчас вам сорок два? А я подумал, что вы моложе… — Адвокат улыбнулся. — Стало быть, тогда вам было десять лет. Тогда в нашу страну впервые пришло слово «кредит». Красные кредитные карточки универмага «Маруи» — это они были первыми, и именно тогда вместо «покупка в рассрочку» стали говорить «покупка в кредит». Это был тридцать пятый год эры Сёва, то есть тысяча девятьсот шестидесятый — год заключения Договора коллективной безопасности с США. В том же году появились и карточки «Дайнерз». У них была очень строгая система финансовых проверок, и статус членов клуба «Дайнерз» считался высоким. Эти карточки и поныне пользуются в Японии наибольшим доверием, тем более что они появились так давно.

«А ведь и верно, уже тридцать два года прошло…» — подумал Хомма.

Мидзогути тем временем продолжал:

— В шестидесятом году Япония вступила в период бурного промышленного роста. Это было время всеобщего стремления к материальному благополучию. Рождение кредитных компаний было требованием момента. А теперь уже невозможно обойтись без этой системы, в которой крутятся деньги населения, — ни экономика, ни жизнь людей немыслимы без этого. Возврата нет.

Адвокат раскрыл свою книжку примерно посередине и мельком заглянул в неё:

— Я сказал «крутятся деньги населения», но официально это называется «кредитование налогоплательщиков».

В общих чертах оно бывает двух типов. Во-первых, потребительский кредит — это когда вы покупаете товары по карточке. А второй тип — это кредитные ссуды, когда вам дают наличные под залог ваших банковских вкладов или, скажем, вкладов в сберегательной кассе при почтовом отделении. Словом, когда вам одалживают большую сумму денег, чем есть на вашем счету. Сюда входят и займы, предоставляемые кредитными товариществами и ссудными кассами, и выдача наличных денег по кредитным карточкам — вся финансовая система, построенная на кредитовании трудящегося населения. Понятно, да?