Горящая колесница - Страница 24

Хомма поставил духи на место и осмотрел книги на полке. Среди них было много изданий карманного формата. Большей частью это были повести, написанные писательницами-женщинами. И в самом деле среди таких книг духам самое место. Студентки тоже часто кладут туалетное мыло в ящик, где хранят нижнее бельё.

В комнате было чисто и уютно. Если бы какая-нибудь женщина захотела здесь поселиться, то эту квартиру ей можно было бы сдать прямо с мебелью.

Никаких «запахов» от предыдущего жильца в помещении не осталось.

«Сёко всё-таки в самом деле исчезла», — уже в который раз подумал Хомма. Она напомнила ему паучиху, которая, перед тем как перебраться в новое жилище, разрывает свои тенёта, уничтожая таким образом все следы своего пребывания. Неприятная ассоциация.

— Ну, нам, пожалуй, пора, — сказал Хомма. — Можно мне взять её фотоальбом? Как только он мне станет не нужен, я верну его.

— А зачем он вам?

— Мне что, обязательно нужно отчитываться перед тобой о том, что и для чего я буду использовать?

Избегая взгляда Хоммы, Курисака прижал к груди альбом:

— Вообще-то, это альбом моей невесты, не забывайте об этом.

— Альбом твоей исчезнувшей невесты. А я пытаюсь выяснить, где она.

Парень раздражённо вздохнул, но всё же передал фотоальбом Хомме.

— Да, кстати. Директор Имаи мне всё рассказал. Выходит, что кольцо, которое ты ей подарил, она прихватила с собой.

Курисака неохотно кивнул. Когда они выходили из комнаты, он всё-таки не выдержал и спросил:

— Хомма-сан, почему вы не называете Сёко по имени всё «она» да «она»…

— Разве?

— Для чего мы вообще пришли сюда?

Хомма ему не ответил. Молча закрыл за собой дверь Вопрос так и повис в этой тёмной комнате, и вместо хозяйки его услышали покинутые ею стол, стулья, кровать, книги на полке…

Возможно, они тоже хотели бы услышать ответ. Для чего всё-таки Хомма пришёл в эту квартиру?

Хотя вещи, может быть, уже знают ответ. Ответ на главный вопрос, не дающий покоя Хомме.

Кто же на самом деле та женщина, которая жила в этой комнате?

7

Когда Хомма вернулся домой с альбомом в руках, было уже десять часов вечера. Поскольку он ездил на такси, то зонт с собой не брал. Накопившаяся за день усталость давала о себе знать, и каждый шаг был мучителен. Чтобы дать ноге отдых, он разок остановился в холле, а потом ещё раз на открытой галерее, опоясывающей квартиры третьего этажа.

Странное дело — входная дверь была открыта. Не догадываясь об этом, Хомма вставил ключ в замочную скважину и повернул, но вместо того, чтобы открыть, наоборот, запер. Только тут он заметил неладное. Пока снова поворачивал ключ, послышались шаги. Исака вышел в прихожую и открыл ему дверь изнутри.

— Вы всё это время были у нас?

— У Хисаэ в фирме празднуют Новый год, она сегодня придёт поздно. Что мне дома делать одному? А так мы вместе с Сатору смотрели телевизор.

Всё это он говорил не моргнув глазом, а ведь на самом то деле наверняка не смог оставить мальчика одного, потому что тот либо просто разволновался, либо плакал, либо злился.

— Вы уж нас простите, пожалуйста. — Хомма виновато опустил голову и понизил голос. — Сатору не говорил каких-нибудь глупостей? Утомил он вас, наверное…

Исака покачал головой, а потом беззвучно указал подбородком на комнату Сатору:

— Спит уже. Просил его не будить, даже когда отец вернётся.

— Ну, это значит — злится.

Хомма виновато усмехнулся. Исака ответил улыбкой, но ничего не сказал. Ступая как можно осторожнее, оба направились в гостиную, откуда доносился звук работающего телевизора. Хомма шёл медленнее, и, когда он оказался в гостиной, Исака уже выключил телевизор и прибавил освещения. С видом портного, оценивающего фигуру клиента, он внимательно разглядывал Хомму:

— Кажется, устали вы изрядно.

— Да, слишком много ходил, и всё в один день. Хлопотное дело оказалось…

Хомма положил на стол альбом, и Исака тут же наклонился взглянуть:

— Может, вам пива налить?

Сам Исака был непьющим человеком. Хомма же сразу после выписки из больницы не курил и не пил, но в последнее время понемногу начал. Чем спасаться от бессонницы лекарством, лучше уж немного алкоголя.

Однако после сегодняшнего, если он ещё и выпьет, завтра ему будет тяжело, весь день будет клевать носом, поэтому Хомма отрицательно покачал головой.

— Ну, тогда сварю кофе.

Исака направился на кухню. Хотя сейчас на нём не было передника, его спина замечательно вписывалась в интерьер на фоне газовой плиты и полок с посудой. Он был маленького роста, пухловат, и заниматься хозяйством было ему очень даже к лицу, а сейчас он, как никогда, выглядел человеком на своём месте.

Исака с женой жил в двухкомнатной квартире на первом этаже восточного крыла. В этом году ему исполнилось ровно пятьдесят, но на вид он казался старше. Его жена Хисаэ была старше Хоммы на год, ей было сорок три, но уж она-то выглядела на тридцать пять. Она была дизайнером интерьера и с двумя подругами держала собственное ателье в районе Минами Аояма. Она была очень деловой женщиной и отпуск могла себе позволить лишь на несколько дней до и после Нового года. Детей у этой четы не было.

Исака раньше работал в строительно-отделочной фирме, которая брала подряды у дизайнерского ателье его жены. Он был правой рукой своего шефа, пользовался самым искренним его доверием и, можно сказать, наполовину определял деловую стратегию и тактику.

Однако старый директор фирмы скоропостижно скончался, а его сынок, едва вступив в должность, сразу повёл дело вкривь и вкось. Он был так юн, что не умел внятно разговаривать с клиентами даже о погоде, но мнил себя большим боссом. В результате из-за этого молодого начальничка, который сам не смог бы и куска обоев наклеить, фирма разорилась. Похоже, что семейный бизнес он невзлюбил, тянулся ко всему яркому и модному, а доконало его то, что он ввязался в операции с акциями и фьючерсные сделки.